Раннее утро в лучшей юридической фирме Нью-Йорка, «Pearson&Hardman», отличалось повышенным оживлением, активной работой и шумом десятка кофеварок, не знающих отдыха, как и сотрудники компании. За две минуты до восьми часов идеально начищенный ботинок показался из лифта, вслед за которым появился и высокий мужчина в исключительно дорогом костюме. На долю секунды он задержался, кидая взгляд на фамилии именных партнеров на стене с едва заметным, но, все же, плохо скрываемым недовольством. Одна из них ему казалась лишней, и мужчина с удовольствием заменил бы её на другую, например, на свою собственную. А что, «Pearson&Specter» звучит гораздо лучше, презентабельнее и, главное, намного круче. В очередной раз Харви поразился, как Джессика может отрицать подобную очевидную истину, после чего направился к своему кабинету, прекрасно понимая, что времени оставалось совсем немного. Впрочем, особой поспешности он никак не выдавал, каждое его движение было наполнено самовлюбленной царственной ленью, которая удивительным образом сочеталась с решительностью и горячей уверенностью в себе. На самом деле, эти самые две минуты казались чуть ли не вечностью человеку, умеющему правильно управлять временем. Особенно, учитывая удобное месторасположение конференц-зала, который и был конечным пунктом назначения Спектера, всего в десяти секундах от его личного кабинета. К слову, вместо того, чтобы зайти в свою обитель, отдохнуть от насыщенного утра (которое началось еще несколько часов назад) и пройтись в последний раз глазами по документам о предстоящей сделке, Харви направился к месту своего секретаря. Удобно облокотившись на её стол, создавая угрозу нарваться на гнев рыжеволосой хозяйки данного пространства, старший партнер фирмы сразу перешел к делу, напрочь игнорируя всякие приветствия и прочие правила приличия, которые искренне считал банальной тратой драгоценного времени (1000$ в час, если быть более точным):
- Где Майк? – этот вопрос уже стал настолько популярным, что вполне заслуживал права оказаться на табличке, которую Харви всерьез задумывался заказать, чтобы отпала необходимость озвучивать одно и то же по несколько раз за день. Что-то в реакции девушки ему показалось подозрительно знакомым, отчего мужчина нахмурился и недовольно слегка наклонил голову набок: - Только не говори, что он опять опаздывает. Донна, - в последнем слове уже отчетливо слышался намек, то ли на раздражение, то ли на угрозу. К счастью, Харви вовремя вспомнил, что в вечных опозданиях его помощника виновата вовсе не его очаровательная секретарша, и потому в дальнейшем его тон смягчился. И причина вовсе не в том, что Донна вполне могла устроить ему жесткий день, после чего заставить долго извиняться за несправедливые наезды и иметь на это полное право. Конечно, нет. В любом случае, Харви решил придержать свой гнев, чтобы направить его на того, кто действительно заслужил услышать несколько цитат из фильмов, намекающих на полнейшую бесполезность и некомпетентность, на которые мужчина потратил почти полночи после того, как Майк в миллионный раз проигнорировал приказ своего прямого начальника пойти и купить себе нормальный галстук. К тому же, Спектера отвлек большой стакан кофе, от которого подозрительно исходил запах миндаля. Одно из двух, либо Донна, наконец, решила отравить своего начальника цианидом, либо, как и всегда, каким-то волшебным образом угадала, какой именно напиток ему захочется перед ключевой встречей с клиентом. Как ей удавалось наперед угадать, в какие дни Харви не успевал выпить кофе по дороге на работу, оставалось загадкой, ответ на который он перестал искать еще лет пять назад. Донна просто знала. Одно из тех бесчисленных качеств, за которые Спектер её ценил, считал совершенно незаменимой и не представлял уже себя без своей впечатляющей рыжеволосой секретарши. Без лишних вопросов о содержимом стакана, Харви взял его и сделал несколько больших глотков горячего бодрящего напитка, быстро кидая взгляд на огромные часы на стене. Еще минута. Опаздывать старшему партнеру было нельзя, пунктуальность в его профессии ценилась не меньше репутации непобедимого юриста. И все же, Харви решил дать Майку еще полминуты. Впрочем, будем честными, в любой другой ситуации мужчина уже б оставил Донне указание прочитать Россу повтор лекции на тему «в комнату со взрослыми тебе еще рано» и отправился на встречу сам. Но, именно сегодня присутствие Майка было крайне необходимо, если и вовсе не решающе. Дело своему «квотербеку»  торжественно вручила Джессика на совете старших партнеров, в обход Хардману, совершенно не задумываясь о том, насколько безнадежно проигрышным было оно изначально. Тот факт, что судья Джефферсон вообще позволил ему пройти дальше, было едва ли не чудом, основанным на ораторских талантах Спектера и его мастерскому блефу, благодаря которому удалось выиграть время в целых две недели. Этого Харви и Майку вполне хватило, чтобы обнаружить бомбу, на которой они собирались в один момент подорвать всю линию обвинения. Правда, без доказательств использовать эту информацию было невозможно, даже опасно, ведь могло привести к серьезному осложнению дела, учитывая, что главный свидетель, которыми мы таким образом пытались вывести из игры, был капитаном полиции. К счастью, доказательства нашлись, только вот забрать их сегодня и привезти в офис должен был Майк, который благополучно опаздывал, причем неизвестно насколько. Поднять телефон и звонить ему Харви, разумеется, не собирался. За тридцать секунд Спектер успел сделать еще несколько глотков кофе, сделать комплимент платью Донну, полушутливо пофлиртовать с ней, напоминая об их воображаемом браке, после чего, вернув прежнюю серьезность и прохладную раздраженность, он сделал заявление с видом генерала перед смертельным сражением: - Пора. Не могу больше ждать его. Придется придумать что-то другое. Передай ему… - вновь сдержав себя, чтобы не озвучить все свои мысли прямым текстом, которые явно не стоило произносить вслух при даме, Харви еще и осознал, что на это банально нет времени. Потому конец фразы оказался гораздо приличнее: - …что-нибудь на свой вкус. Главное, не забудь упомянуть, что он уволен, - последнее мужчина произнес с особо грозным видом, как, впрочем, и каждый раз, когда обещал Майку увольнение, что бывало довольно часто, но никак не сбывалось. Короткий кивок Донне, стакан с недопитым кофе возвращается на свое первоначальное место, а Харви уже направляется в сторону конференц-зала, готовый к бою. В такой ситуации мог бы сдаться кто угодно, но уж точно не Спектер. Раз нет фактов, придется действовать привычными методами: красиво блефовать и играть против человека.
Секунда в секунду назначенного времени Харви оказался рядом с конференц-залом, рядом с которым уже стоял его клиент, которому что-то настойчиво объяснял адвокат другой стороны. Слегка нахмурив брови, старший партнер обошел Райана и стал между ним и своим оппонентом, каким-то образом гармонично сочетая грозный вид и самодовольную маску на лице:
- Тебе запрещено обращаться к моему клиенту напрямую без моего присутствия. Впрочем, это уже не первое нарушение закона с вашей стороны, - без лишних объяснений и, не дожидаясь ответа, Харви положил руку на плечо своего клиента и с намеком на то, что незачем оставаться снаружи. Конечно, так сходу выдавать свою ключевую карту было рискованно, но в данной ситуации эффект оказался предсказуемым. Розенберг тут же принялся перешептываться со своим звездным свидетелем, тем самым капитаном полиции, именно его показания под присягой записывались сегодня на этой встрече. Сбить их с толку оказалось довольно просто. Вполне возможно, они как раз обсуждали, о каком именно нарушении закона шла речь, кто знает, как много они успели натворить. В любом случае, для того, чтобы разрушить дело, было достаточно дискредитировать Хоффмана, дальше все напоминало бы падение домино, легкое и неизбежное. Харви занял место справа от Райана, прямо напротив Розенберга, позволяя его клиентом сидеть лицом к лицу с моим. Впервые Спектеру настолько повезло с человеком, чьи интересы он представлял, с его таланту покерфейса могло сравниться лишь непроницаемое лицо самого старшего партнера. И это при том, что его обвиняли в жестоком убийстве молодой девушки, а в деле фигурировал нож с его инициалами, на её одежде его отпечатки пальцев, и в его машине найдены несколько волос с головы жертвы. Сохранять спокойствие в такой ситуации, должно быть, крайне непросто. Наверное, Райан действительно безгранично доверял Харви, который уже множество раз помогал и ему лично, и его семье, которая владела огромной корпорацией, занимающейся недвижимостью. Сам же поразительно спокойный клиент Спектера объяснял все тем, что был невиновен, а потому не собирался тратить на это свои нервы. Странно, но по какой-то необъяснимой причине Харви ему верил, пусть и, как обычно, гордо заявлял, что ему плевать на подобные подробности. При любом раскладе, он собирался одержать очередную победу, разгромив оппонентов, пусть даже и без Майка на своей стороне. После обмена дежурных вежливостей (и слегка нетактичных шуток Харви о фамилии своего противника, которые тонко намекали на тайное поклонение Гитлеру), началась запись показаний Хоффмана. Первые несколько вопросов Спектера были вполне безобидными, необходимыми для того, чтобы этот сукин сын почувствовал себя в безопасности, еще и приврал побольше под присягой, ведь было очевидно, каждое его слово полный бред. Наконец, выждав нужное количество времени, Харви устроил банальную уловку, известную всем студентам Гарварда с первого курса – начал довольно в быстром темпе задавать вопросы, требующие ответа из одного или двух слов, завершающим из которых был тот самый, ради которого вообще была назначена эта встреча:
- Как давно Вы узнали, что мой клиент спит с Вашей женой? – очередной вопрос вылетает из уст Харви с той же самой непринужденной интонацией, точно так же быстро и невинно. Его цепкий взгляд ни на секунду не отпускал Хоффмана, наблюдая ту самую реакцию, на которую ожидал. Если бы в суде принимались выражения лица за улики, дело уже было бы закрыто. Но, чертов Хоффман успел сдержать честный ответ, который явно был уже у него на языке. Вместо этого, он попытался принять возмущенный вид и переспросил:
- Что?
- Как давно Вы наняли частного детектива, чтобы проследить за Вашей женой? И что Вы почувствовали, узнав, что она променяла Вас на молодого и успешного миллионера? – в голосе Харви появился напор и тонкая издевка, которая должна была вывести Хоффмана из себя, и это почти сработало… Но, в разговор вмешался Розенберг, не давая своему клиенту произнести ни слова:
- Откуда у тебя такие сведения, Харви? Если нет доказательств, мы подадим иск о клевете.
- У нас есть доказательства, и твой клиент об этом прекрасно знает. Частным детективам стоит платить гораздо больше, и следить за тем, чтобы все копии фотографий были у тебя на руках, - последним предложением Харви обратился уже напрямую к Хоффману, продолжая быстро наступать: - Не говоря уже о данных телефонных звонков, выписках по кредитным картам и свидетельствам персонала отеля, - правдой было лишь первые два пункта, третий был додан просто для убедительности. К сожалению, Розенберг достаточно хорошо знал Спектера, чтобы не сдаться настолько просто:
- И где же они? Полагаю, в этой синей папке, ведь других в комнате нет, а ты бы не появился здесь неподготовленным, не так ли? – он протянул руку, готовясь просмотреть мифические доказательства. Надо отдать ему должное, за тридцать лет практики Розенберг научился ничему не удивляться и держать непроницаемый вид до конца. В эту секунду Харви понял, что с этим персонажем блеф не пройдет, он не отступит, пока не увидит документы своими глазами. А если позволить им уйти без признания на камеру, это означает проигрыш, ведь у них будет время, чтобы перегруппироваться и отбиться от этих обвинений. Впрочем, скорее всего, Розенберг и вовсе не верит в существование доказательств. Черт, Майк, где тебя носит. Сейчас самое время появиться с этой папкой.

Если не везет, то это надолго. Кхуши едва не опоздала на самолет, почти умерла от страха в небе, а заодно чуть не довела своей болтовней до убийства или самоубийства своего соседа – меланхоличного старичка с аккуратной седой бородкой и усталыми глазами. Впрочем, усталыми они были только в начале полета, а к концу – свирепыми и кровожадными. Потом она долго не могла пройти паспортный контроль: путалась от волнения в дупатте, потому что не могла вспомнить, куда засунула свой паспорт, и в итоге просто вытряхнула содержимое своей сумки прямо на стойку к немому изумлению работника таможни. Словом, поездка на Бали началась не слишком радужно.
От Денпасара до Нуса-Дуа Кхуши не отрывалась от окна автобуса, радостно размахивала руками и тыкала пальцем в стекло, увидев кайтсерферов. Она впервые видела океан, и он приводил ее в полнейший детский восторг. Это были лучшие сорок минут ее жизни!
Чемодан самым подлым образом раскрылся, вывалив на всеобщее обозрение свое нутро, когда Кхуши, стараясь не скакать от радости, словно щенок, шествовала по прохладному, похожему на площадь холлу отеля. Она охнула, опустилась на колени и принялась заталкивать свои вещи обратно. Очень близко, практически задевая ее пальцы, в этот момент по блестящему полу процокали великолепные длинные шпильки. Кхуши сначала отдернула руку, потом негромко воззвала к Богине и лишь, затем подняла голову.
Холл отеля словно расцвел от появления такой гостьи. Портье неуловимо подтянулся, а швейцар, который пять минут назад как бы невзначай отвел взгляд, не замечая Кхуши, просто в струнку вытянулся, и даже девушка на стойке регистрации улыбнулась с несвойственной ей приветливостью.
Женщина была высока, стройна и изящна, а ее породистое лицо выдавало не один десяток аристократических предков. Бриллианты, обычно излишние в подобных обстоятельствах, смотрелись весьма органично в ее ушах, ожерелье и на запястьях. Дизайнерская одежда, дорогой кожаный чемодан, уверенность в себе, возведенная в абсолют. Кхуши сразу же почувствовала себя замарашкой в своем неизменном сальвар-камизе с помпончиками на плечах.
- Миссис Райзада! – со всех ног бросился к даме портье.
Та лишь снисходительно позволила усадить себя в кресло у ресепшена и благосклонно принять из ниоткуда материализовавшуюся чашку ароматного чая.
- Миссис Райзада? – непроизвольно повторила Кхуши. – О, Богиня!
Та посмотрела на нее с недоумением.
- Мы знакомы? – холодно спросила она.
Кхуши съежилась под ее взглядом, внутри разлился холодок от нехороших подозрений.
- Миссис Арнав Райзада? – еще раз ошарашено повторила она.
- Вы знакомы с моим мужем?
- Были… Когда-то, - пробормотала Кхуши, чувствуя, как алая краска заливает ее лицо, шею и руки.
- Кто вы такая? – требовательно задала вопрос неземной красоты женщина.
- Меня зовут Кхуши Кумари Гупта Сингх… просто Кхуши Кумари Гупта.
- Та самая Кхуши?
Женщина посмотрела на нее еще внимательнее…еще презрительнее.
- Я вас представляла себе другой.
На некоторое время между ними повисло молчание, они внимательно оценивали друг друга.
- Я вас ненавижу, - по-светски сообщила жена Арнава.
Кхуши прислушалась к себе, невольно отмечая, как в миг, счастливое настроение от поездки испарялось без следа.
- Кажется, я вас тоже.

***

Расположившись на шезлонге возле бассейна, и наконец, устав затравленно озираться по сторонам, прикрыла уставшие глаза, подставив личико под солнечные учи палящего нещадно солнца. Проходившие мимо люди с удивлением и сопровождающими насмешками поглядывали на странную посетительницу отеля, облаченную в непонятное одеяние вместо привычных и не только, пестрящих цветастых купальников, чем могла похвастаться половина женского населения. И совершенно даже не представляя, как в тоже время, Кхуши с каким-то остервенением себя сдерживала, чтобы своими многочисленными сальварами-камизами не одеть большинство несчастных девушек. Нет, конечно, не подумайте, она была достаточно осведомлена о европейском стиле и различными тенденциями моды, наверное ей самой надо было идти в ногу со временем, быть как все, перестать сдерживаться, открыть свою красоту всему миру. Показать, чего ты достойна, а не прятаться, отгораживая себя навязанными ценностями, приличиями и традициями привитыми с самого детства. И все же...Кхуши отчасти понимала, пусть здесь не могло быть и в помине любимых, но надоедливых родственников, чувство быть опозоренной и от стыда мечтающий провалиться куда-нибудь, будет преследовать ее всегда. Ну, или на крайний случай, если с чем-то и насильно она могла расстаться, то с неизменной дупаттой никогда. Как, например, это было сегодня, когда Кхуши записалась на все спа-процедуры, чтобы хоть чуточку преобразиться для того... кто навсегда вычеркнул ее из своей жизни, лишил всех прав и кому она больше никогда не принадлежала.
И не будет. Потому что он женат. Потому что он снова так захотел. Даже, когда, она умоляла дать еще один шанс их отношениям, просила выслушать ее, не улетать и остаться  с ней, потому что она не сможет жить без него, дышать, существовать. Потому что любила. Даже тогда, когда по прошествии трех дней, он так и не соизволил вернуться, но прислал курьера с бумагами о разводе, а ей ничего не оставалось, как подписать их. Почти не глядя, не вдаваясь в подробности того, что ей положено и на что, она могла претендовать. Ей не нужны были какие-то побрякушки или дизайнерские сари, не нужно уважение в обществе и деньги. Ей ничего не нужно было, только возможность все исправить. Попытаться объяснить_разъяснить глупое недоразумение. Прикрывающую как благо для того, чтобы все были счастливы, но на деле отравляющую своим ядом никчемную ложь. Но что ей еще оставалось? Кхуши устала...устала тянуть все то бремя, что разом свалилось на ее хрупкие плечи и особенно, от бесконечных страданий и боли сестры. От извечных пересудов и сплетен, что неминуемо следовали с тех пор, как именно благодаря Кхуши первая свадьба сестры так и не состоялась. И только поэтому, девушка собственноручно принесла в жертву собственное счастье, наивно полагая, что молчание-золото. Правда, это не мешало тому, как она все равно, упрямо и настойчиво, с какой-то мазохистской самоуверенностью, продолжала приходить в Шантиван каждый день.
Веселая, глупая, беспечная и радующаяся жизнью - неизменная маска ставшей на ее лице. Кхуши играла, играла настолько убедительно, что верила самой себе. И семейство Райзада, так же тепло принимала ее всегда, особенно Анжали. Дожидаясь, пока Кхуши вдоволь насладиться, купаясь в безграничных объятиях и счастливой улыбки сестры, пока вдоволь не наговориться, чтобы затем мягко, но настойчиво беря за руку увести подальше ото всех. Но и тогда Кхуши держалась. Говорила убедительно. Все хорошо, да, развод - это всегда грустно и тяжело, но все было поспешно, не сошлись характерами, с кем не бывает? Действительно, со всеми бывает, но это не сломило Кхуши, она по-прежнему верит в святость брака. Вот только больше ни о каком замужестве не может идти и речи - это конечно она всегда оставляет все время недосказанной мыслью. Как впрочем и тот факт, что она не сможет и не захочет никого больше любить.

И может, поэтому, так настойчиво и уверенно, почти доводя себя до отчаяния, ей сейчас хотелось, чтобы обжигающие лучи солнца проникая под кожу, могли безболезненно_незаметно выжигать из памяти без остатка каждый жест, каждый взгляд, каждое слово и прикосновение его рук, губ, и служившим любым упоминанием о человеке, который играл ее жизнью, руководил, манил, отталкивал, притягивал, держал близко, желал, ненавидел, возможно, когда-то любил, но не подпускал к сердцу. Заставить себя хоть раз, поддавшись голосу разума последовать его совету и оставить все в прошлом. Жить дальше, а не искать ответы_лазейки на то, чего уже никогда не будет. Наконец, перестать надеяться, убеждая в первую очередь, свое ноющее покрытое все новыми шрамами сердце, в этом. Утереть не прошеную слезу, что против воли теплой дорожкой пробежала по щеке, в очередной раз. Теперь, когда он здесь, он рядом, она не знала, как ей быть дальше, что делать и стоит ли? Вряд ли, само появление присутствия вновь в его жизни сумасшедшей девчонки будет положительно одобрено. И все равно, ей нужно было только убедиться, ведь потому, именно сюда Анжали и решила отправить девушку, преподнеся неожиданно в очередной визит билет в райское и красивое местечко, как подарок на день рождение, которое Кхуши больше всего хотела провести в одиночестве? Не было никаких сомнений, в том, что бывшая золовка отчасти, но была в курсе, по - крайней мере странной свадьбой своего Чотэ. И причины, из-за которых он женился, должны быть очень весомые. Кхуши слишком хорошо знала Арнава и то, что он не мог так легко предать все, что между ними было. И та ведьма просто его околдовала, приворожила своей неземной красотой и по сравнению с ней, Кхуши была блеклой скучной мышью, у которой нет драгоценных украшений и нарядов.  Но есть то, что ни за какие деньги не купить – доброе самоотверженное сердце, любовь к жизни и умение радоваться любой незначительной мелочи, несмотря на все недостатки этого жестокого мира. Близкие люди, которые всегда готовы поддержать, защитить. И все то, что так бесило Арнава, сводило с ума, но заставляло тянуться, пробуждая в себе давно забытые чувства заботы и беспокойства, что непозволительной роскошью было доступно только его любимой Анжали.
Тяжело вздохнув, Кхуши вновь распахнула глаза, сладко потянувшись и тут же принявшись обмахиваться газеткой кем-то оставленной забытой на столике. Становилось настолько жарко, что казалось, дышать было уже нечем.

- Два стрелка на три часа, - Магда поворачивается на указанный градус, выпуская одну за другой две пули. Её противники защищены бронежилетами, но от выстрелов в голову не спасают даже лучшие бронежилеты. Особенно, если пистолеты в руках меткого стрелка, которым, без ложной скромности, была Кара Стентон. Именно на это имя вот уже три года отзывается Магда Леншерр.
Выпускница морской пехоты, которая заинтересовала ЦРУ ещё до своего выпуска. Быстрая вербовка и быстрый карьерный рост. Магде нравилась полевая работа, именно в бою она проверяла себя на прочность. Себя, свои навыки, свои таланты. Она привыкла работать одна, ради чего пристрелила собственного напарника - ей дали взрослого мужчину в помощники, но он больше помогал противникам, нежели ей самой. Он не был предателем, просто постоянно совал свой нос в её дела и путался под ногами. А ещё он был отвратительным собеседником и имел странное чувство юмора. Отсутствие чувства юмора - достойная причина умереть. Магда пристрелила его быстро и без лишней сентиментальности, а после списала его смерть на несчастный случай - пуля была не её калибра и вообще выпущена из чужого пистолета, где нет её отпечатков пальцев. Магда была предусмотрительной женщиной, иначе умерла бы ещё шестнадцать лет назад.
Магда умела выживать.

Магда вставила новый магазин в пистолет, оглядывая местность. Десять трупов - это несерьёзно, впрочем, чего она ожидала от склада наркоторговцев, который был расположен в жуткой глуши? Для этого задания ей пришлось добираться на вертолёте, и пилот сейчас с удивлённым (даже несколько напуганным) видом обозревал местность. ЦРУ отправило Магду в Европу, на территорию чужого государства совсем одну, не обещая поддержки. Она приняла это задание с интересом - обычно, у неё всегда был план эвакуации, а сейчас даже связи с руководством не было. Если её поймают - ЦРУ от неё отречётся, признав врагом. Магда принимала эти несколько циничные правила игры, ровно, как и знала, что если её скомпрометируют, то её уберут свои же. Правила выживания без сказочных соплей. Жизнь - это не красивый фильм про шпиона, где в конце главный герой всегда побеждает. Здесь можно и проиграть.
- Вылезай и грузи товар, - Магда показала дулом пистолета на небольшое сооружение, которое можно было бы принять за сарай, не будь оно из бетона. Скорее бомбоубежище военного образца - вряд ли они бы построили в лесу что-то новое и своё. Если верить Сноу, то неподалёку находится небольшая деревня, оттуда и поступил сигнал тревоги - местные жители, напуганные и суеверные, решили, что в лесу завелись едва ли не древние лесные духи, что жгут костры безлунными ночами. Оказалось, что небольшой склад наркодилеров, которые иногда давали убежище известным террористам - кто будет искать их посреди леса, куда даже на машине не добраться? Магде не повезло, знакомых лиц не было, но двое выживших могли бы много интересного поведать её нанимателям. Магда связала им руки пластиковыми стяжками и погрезила в вертолёт, сначала надев на головы мешки. Пилот уже вылез из кабины, пытаясь подобраться к кокаину. Магда закатила глаза, с трудом удерживаясь от желания потратить ещё один патрон. Удерживал тот факт, что вести вертолёт и держать преступников одновременно она не может. Да и плохой из неё пилот.
- Я прогуляюсь. Дойду до деревни, откуда поступил вызов, посмотрю, - что бы спасти пареньку жизнь, Магда решила просто подышать свежим воздухом. Помогать ему она не собиралась, а выжившие преступники были в отключке. Трупы и бункер они уничтожат здесь за минуту до ухода, взрывчатку Магда уже заложила. Мальчику просто нужно поносить небольшие мешки от склада до вертолёта, ничего сложно, даже идиот справится за полчаса. Даже за пятнадцать минут, если будет двигаться быстрее и не тупить.

Деревня, нет, деревенька, потому что назвать эти двадцать домов, стоящих в лесной глуши деревней язык не поворачивался, была не такой тихой и мирной, как надеялась Магда. Она ожидала видеть обычную картину деревенской жизни, которую некогда рисовала в своей голове, да и видела на картинках: дым из труб, чумазые детишки на дороге, коровы на лугу. Леншерр была в деревнях лишь по работе и не видела ни коров, ни детей. И сейчас она увидела лишь зарево пожара на другом краю деревни.
- Это объясняет, почему они не услышали выстрелов, - склад находился далеко, но в лесу прекрасное это. Поначалу Магда использовала глушитель, но потом в пистолете кончились патроны, а откручивать глушитель просто не было времени. Поэтому она и шла проверить в деревню - хотела убедиться, что местные жители не подняли панику. Если что, можно было бы списать всё на тех же злых духов. Суеверные люди такие удобные.
Но вот, успокаивать их не пришлось, они были слишком заняты горячим домом. По крайней мере, это трагичное обстоятельство занимало всё их внимание. Магды хмыкнула, думая, помогло ли им провидение или ЦРУ, и уже планировала вернуться обратно к вертолёту, что бы убедиться, что всё готово, как услышала женский крик. Пронзительный, он буквально дышал детским страхом. Магда замерла на месте, не в силах сделать шаг прочь. Ощущение дежа вю, и лёгкая паника накрыли её с головой, не давая пошевелиться.
Аня! Она уже слышала крик маленькой девочки, который доносился из горящего дома. В это время она испуганно сжимала руку молодого мужчины, своего мужа, из-за которого и погибло то юное создание, до сих пор жившее в сердце совей матери. Чёрства и бездушная (по мнению большинства) Магда, до сих пор хранила образ своего первого ребёнка. Единственной девочки без изъянов, которая умерла на её глазах. Умерла из-за её отца.
И сейчас, слыша снова этот крик, женщина просто не могла следовать своим намеченным планам. Проверив количество патронов в магазине, она сняла его с предохранителя и уверенно пошла к горящему дому, вскоре сорвавшись на бег. В небольшой деревне были свои плюсы - она оказалась у горящего дома всего через пять минут. Остановившись в тени, женщина внимательно всматривалась в огонь, пытаясь понять, где та кричащая девочка. Существовала ли она на самом деле или Магда уже начала сходить с ума?

Живя в городе Мистик Фоллсе, где девяносто девять процентов местного населения состоят из вампиров, ведьм и оборотней, ты не можешь полноправно располагать своим будущим и строить планы на завтрашний день. Ведь еще только вчера ты был обычным человеком по ту сторону занавеса, считающим, что оборотни родом из сказок, а о вампирах пишут только в книгах. Подозревал, что в городе что-то творится и слишком часто списывал на крупных хищников, инопланетян или политиков. С экранов телевизора дикторы предупреждали - не выходить из дома в темное время суток, будьте осторожны. Еще вчера я была девчонкой, которая пытается добиться внимания от противоположного пола с простыми правилами, капитаном группы поддержки и громадным списком в области общественной деятельности. Пока в наш город не приехал красавчик Деймон Сальваторе. Елена начинает свою точку отсчета, как она называет "настоящей жизни", с того момента, как она столкнулась с младшим Сальваторе в мужском туалете. Моим камнем на дно был Деймон. Милый демон, в руках которого я была игрушкой и ходящей артерией. По утрам я захлебывалась от ужаса, когда его глаза заливались чернотой, а во рту вырастали клыки. Коварный демон стирал воспоминания, как только его голод был удовлетворен. К несчастью или к счастью, мои злоключения на этом не закончились. Моя смерть была от руки моей лучшей подруги с большими кудрявыми локонами. Она звала себя "Кэтрин" и была на несколько сот лет старше самой Елены. Первоисточник, так сказать. Да и тогда я не сосем понимала мистических вопросов/проблем. Ведь с первыми лучами солнца я смогла открыть глаза, а мой кошмар растворился. Правда, появилось странное жжение от солнечных лучей и непонятный голод. Когда мои клыки вонзились в медсестричку, пришло осознание. Со мной что-то не то. Я стала существом, нечто, нечеловеком.
Глупо строить планы на будущее: колледж, замужество, дети, внуки. Глупо, когда таких простых вещей, как "старение" и "деторождение" мне уже не испытать. Мои стрелки часов остановились на цифре семнадцать - еще не взрослая, но и не ребенок. Отвратительный возраст.
- Испугали большие металлические штуки? Дорогая, они называются "машинами". Надеюсь, ты за ними не бегала? - Слегка приподнимаю брови, удивленно суживаю глаза, ожидая историю о том, как Хэйли скакала по горам, охотилась на куниц и горных баранов, бегала по камням и выла на луну. (Чем еще в горах можно заниматься, если от тебя несет псиной?!) За чем эту девчонку притащил Тайлер? Что ей нужно от него и Мистик Фоллса? Шмоток, разнообразия, поймать сеть? Хотя не уверена, что в горах есть хоть одна мобильная вышла. Брюнеточка вела себя так, словно она хозяйка в этом доме. Слишком вольно, слишком не сдержанно, слишком вызывающе. Королева волков. Я подавляла в себе желание выцарапать ей карие глазки и вытащить за волосы из особняка Локвудов. В конце концов, друзья моего парня не обязаны быть моими друзьями. И какой бы она помощи не оказала Тайлеру, здесь ей не рады.
Нам не нужно играть в кошки-мышки, в догони-поймай. Хэйли с первой моей секунды появления в доме ощутила мой запах, мой мертвецкий аромат, приправленный духами от Шанель. Мне не нужно скрывать того факта, что я носферату. Это плюс. Собственно, на этом все положительные моменты нашего знакомства заканчивались.
- Можешь помечтать. - Моя улыбка сверкает тысячей бриллиантов, я заправляю прядь за ушко и знаю о своей неотразимости. Да, сейчас захлебываюсь ревностью, но и осознание и вера в то, что Тайлер Локвуд мне не изменит не покидает меня. Он может быть плейбоем, миллионером и мистером Красавчиком. Наши отношения не дали трещину, а укрепились еще сильнее. И кто-кто, а эта девица уж точно не станет между нами. Да и я была полна надежд и решимости и почти_безоблачное развитие романа.
Водить гостью по злачным местам, показывать достопримечательности и знакомить со своими знакомыми у меня желания не было. Просто хотелось забрать Тая и пощебетать с ним или придаваться другим, более интересным развлечениям. К счастью, Хэйли тоже не хотела показывать свою персону всему миру. Об этом свидетельствовала ее поза в кресле и косые взгляды на бар. Пьянчужка?! Каждый по-разному акклиматизируется - кто-то запирается в туалете и ревет, кто-то впадает в спячку, кто-то изучает карты и сплетни. Меня не очень прельщала картина передавать через дверцу туалета салфетки и выслушивать "какой холодный и пустой город" и что "ее никто не понимает". Какой бы я не была сплетницей и любительницей подслушать, рассказывать первой-встречной девушке о своих подругах тоже не хотелось. (Каюсь, грешки были. Но там было внушение!) А Хэйли относилась к четвертому типу - ей необходимо было хлебнуть горькой. Скучает по своим козочкам и козликам?
- У тебя хоть фамилия есть, спустившаяся с гор? - делаю глубокий вдох. Я не признаю свое поражение. Иду на некоторые уступки. Может, там в лучших подружках у нее ходило Йетти и единственным способом общения, на которое способна девчонка - это плохо скрываемый сарказм? Прекрасно понимаю каково это чувствовать себя новенькой в чужом городе. После обращения для меня все было ново. Словно кто-то разбил мои розовые очки, а правила этой вселенной не выдал. Волчица забирается на барную стойку. Явно берет на "слабо". Не так я себе представляла первый день Тайлера в городе. - Моя мама шериф и она обязательно тебя выпроводит за пределы города. - Говорю серьезным голосом, - если застукает с поличным.
Обхожу барную стойку и в маленьком холодильничке достаю клубнику (планировала частную вечеринку на двоих), но раз Тайлер такая задница, то ему обломится. Ставлю на отполированную стойку еще один бокал и выжидающе смотрю на Хэйли.

[float=left][/float]Каждый из нас, кто живет на этой гребаной земле стремится к тому, что принято называть удовлетворением собственного эго. Каждый из нас, как бы яростно он того не отрицал, стремится к тому, чтобы показать себя во всей красе. При первой встрече. Это уже потом, при дальнейшем общении начинают всплывать подводные айсберги и весь лоск первой встречи сходит на нет, шелуха осыпается, блеск меркнет, обнажая в тебе самом самые потаенные и острые чувства, эмоции, поступки. Только с ходом времени ты понимаешь, что твой собеседник не всегда такой нашарпенный, что глаза голубые только благодаря линзам, что по утрам это вовсе не солнышко улыбающееся, а грозовая туча, угрожающая затопить все, что только возможно, что во время голодовки лучше быть где-нибудь подальше, а такие нежные чувства, как любовь и вовсе иногда режут по живому. Все мы рисуем картинку себя не жалея при этом красок, выбирая их очень тщательно, смакуя каждый мазок и выверяя каждое движение. Да, мы скрываем этот факт, людям вообще свойственно многое скрывать. Тогда кажется, что при таком раскладе тебя не смогут застать врасплох, что тайны смогут уберечь тебя от неудобных ситуаций в будущем, что ты то будешь тем единственным, кто опровергнет суждение, что все тайное рано или поздно становится явным. Все пытаются. И я пытаюсь. И эта блондинка напротив тоже пытается. Просто у каждого на то свои методы. Не могу сказать, верю ли я в успешный исход этой затеи, ибо знаю, что не умею быть загадочной что кисейная барышня средних веков, но все же... все же тоже не спешу раскрывать перед каждым встречным-поперечным свои слабые стороны. Да и сильные тоже. По девушке напротив невооруженным глазом видно, что ни черта она не рада знакомству и все эти слова благодарности сказаны лишь для того, чтобы поставить в своем воображаемом списке морали и нравственности очередную галочку. Будь на то ее воля и не будь Тайлер замешан во всем этом, она бы уже давно с особым усердием выцарапывала мне глаза при этом не церемонясь в движениях.
Я по-разному представляла свое прибытие в Мистик Фоллс. Я могла с первого дыхания возненавидеть этот маленький городок, наполненный до отказа всякой нечистью и сверхъестественными существами. Могла наоборот воспылать неземной любовью к этому месту, которое мне по сущности подходило практически идеально и которое поможет мне узнать больше о своей семье. Могла не испытать вообще никаких эмоций. Это потом, позже я скажу этому городку спасибо, ведь именно благодаря ему и встрече с Майклсонами в моей жизни появится смысл. Но это будет позже, а теперь я даже не задумываюсь о таких глобальных вопросах. Однако то, что мое знакомство с городом пройдет под руководством этой барби, хлопающей на меня своими большими ресницами и целенаправленно искажающей мое имя, я даже предположить не могла. В ответ лишь снисходительно усмехнулась и немного уставше отвела взгляд в пол. Волосы мокрыми прядями упали на глаза. Я никогда не сомневалась в том, что мужчины не созданы, чтобы урегулировать какие-то острые углы, поэтому даже не удивилась, когда Тайлер, стоило только нам с данной особой оказаться на одной территории, ретироваться куда-то по своим делам. Это был лучший вариант. Именно мужской, дерзкий и окончательный. Поправляю волосы и поднимаю взгляд шоколадных глаз на вампиршу. Ах да, я же не сказала - эта блондинка Керолайн была вампиршей. Ирония судьбы. Кажется, где-то в России есть даже фильм с одноименным названием, правда речь там идет не о хладных... но да ладно, что-то мы отвлеклись.
- Всегда пожалуйста, Керолайн, слащавая улыбка и намеренный акцент на правильном произношении имени. - Знаешь, живя в горах, начинаешь немного по-другому относиться к некоторым вещам..., несколько шагов в комнату и вот я уже в глубоком кресле, подогнув под себя ноги и в полной готовности поведать интереснейшую историю о том, как незабываемо жить в горах. ...но мне кажется, что здесь в городе... хм... людям не совсем интересно об этом знать. Вас беспокоят куда более насущные проблемы, закончила я на позитивно-усмешливой ноте. Скажете, что я веду себя дерзко? А разве это запрещено? Да и вообще, по-моему я сюда приехала не для того, чтобы церемонничать с вампирами. Я повела носом будто бы учуяв что-то интересное и очень яркое в аромате, однако не особо мне приятное. - Слишком душно, тебе не кажется?, задаю я вопрос прикусив нижнюю губу. - И да, можешь расслабиться, я не буду прыгать на твоего волчонка без его согласия, очередная усмешка и я обращаю свое внимание на маленький столик, на котором стоит графин с янтарной жидкостью. Приходится встать с кресла. Одним движением ополовиниваю бокал и подношу его край к губам. Стоять было как-то неуютно, а возвращаться в кресло желания не было и не найдя более подходящего решения, усаживаюсь на барную стойку. [float=right][/float]Терпкий аромат практически сразу перебивает запах вампира, что не может не радовать. И только после первого глотка, будто бы спохватившись, отнимаю бокал от губ, немного замедленно их облизываю и в пригласительном жесте протягиваю пустой бокал малышке напротив: - Составишь компанию?.. маленькая пауза, ... хотя... а тебе уже исполнилось восемнадцать, когда тебя укусили? А то еще схлопочу за распитие спиртных напитков с несовершеннолетними, внимательный взгляд из-под полуопущенных ресниц и явный вызов. Я не умела дружить, и этот факт был мне известен уже давно. Тем более дружить с теми, кто изначально настроен на войну со мной. Я не могу сказать, что эта вампирша мне неприятна, но и сказать, что мы станем лучшими подругами, как того хочет Локвуд, я тоже не могу.

Когда в жизни что-то идет не так, закономерным желанием является необходимость поговорить об этом. Первым делом - поговорить с родственниками. Для Снежки это не вариант. Отец и мать, обедневшие крестьяне, обитали в Родных землях, а после наступления Врага - неизвестно, остались ли они в живых. Сестра Белоснежки - Роза Красна в настоящее время живет черт знает где. Ранее она таскалась по неблагополучным районам Нью-Йорка, занималась распространением какой-то ерунды, помогла индейцам, примыкала к различным группировкам. В хронологической последовательности Снежка могла напутать, но суть оставалась одна: если бы она рассказала сестре о вещах, что беспокоят ее, то та, наверняка бы, предложила ей снять напряжение в питейном заведении. Возможно, Белоснежка ошибается, но почему-то ей кажется, что с этой проблемой алкоголь помочь не сможет. И не сможет только потому, что не так давно и в Фэйблтаун пришел сухой закон. А следом за ним волна недовольств и претензий. По большей мере, все они касались самой Белоснежки - она, как заместитель мэра, внесла столь сомнительную инициативу.
...если беда, а родственников нет, напрашивается другой вариант - пригласить близкого друга, объяснить ситуацию и попросить совета. Но Белоснежка была застенчивой девочкой, которая выросла в не менее застенчивую женщину, а теперь по роду своей деятельности она была вынуждена работать одна. Соответственно, принимать решения самостоятельно и нести за них ответственность.
Снежка задумчиво прикусила уголок карандаша. Странная это штука - совесть. Если раньше совесть делала все, чтобы душа успокоилась, то сейчас она явно работала наоборот. Каждое утро Бела, с усталыми от бессоных ночей глазами, пробиралась к двери кабинета, отмахиваясь при этом от пришедших, и не совсем довольных, жителей Фэйблтауна. Выслушать всех - дня не хватит, а удовлетворить их просьбы - тем более. А дабы избежать внеочередных визитов, девушка велела Бафкину держать двери закрытыми. Обезьяна, кстати говоря, всем своим видом стремилась показать недовольство. Еще бы: от сухого закона Бафкин страдал больше, чем кто-либо в городе. Не исключено, даже больше, чем Холли заработок которой целиком и полностью строился на количестве выпитого посетителями), или чем Дровосек (расположение которого прямым образом зависело от стаканчика-другого), или чем Бигби (который, на худой конец, грешил выпивкой в ее обществе) - при упоминании последнего Бела сморщила нос. Изо дня в день она закрывала глаза на поступающие жалобы и с уверенностью заявляла, что принятие такого закона - явление необходимое. Живем в Фэйблтауне, Фэйблтаун, в свою очередь, находится  в Нью-Йорке, - вопрос подчинения нормативным актам должен блокироваться еще на стадии зарождения. И никаких "но мисс Сноу!", - девушка обратила взгляд в сторону Бафкина. Малейшее отступление может повлечь подозрения. Этим Снежка рисковать не могла.
В тайне Белоснежка хотела, чтобы что-нибудь произошло. Чтобы что-нибудь привело ее в чувство. Зеркало, граммофон или даже чья-нибудь злая шутка. Что-нибудь, что смогло бы ее отвлечь, развеять ее сомнения насчет того, что правильно, а что - нет. Что-то,  что дало бы ей возможность выйти за пределы привычного хода вещей - будто люк между реальностью и чем-то неземным, откуда бы вывалилось решение всех проблем.

Эггзи – весельчак, дитя улиц, разодетый в спортивные шмотки и с бараньим упрямством игнорирующий все, что так настойчиво пытаются ему навязать. Вся эта высокосветская шелуха просто не для него, заметьте это уже хоть кто-нибудь!

Гэри – внимательный молодой человек, чьи эмоции иногда хлещут через край, который, если очень захочет, может и горы свернуть. Которому просто не повезло обрасти этой гниющей коркой, которая отрывается с огромным трудом. Но ведь отрывается, показывая настоящего парня, и это – главное.

Анвин – электронный текст на зеленоватом экране монитора; стремительно летящая вниз отметка, приближающаяся к опасной высоте; фотография, рядом с которой строка почти идеальных результатов. В конце концов, он – трепыхающееся и изрядно матерящееся изображение на видео-трансляции; фигурка, которая знает цену словам. А в Kingsman знают цену таким «фигуркам», отбирая только лучшие, а бракованные, как этого надменного упыря Чарли, отправляя домой. Эггзи не смог сдержать порыва какого-то искреннего хохота, когда наблюдал за тем, как этот хорек с треском провалился, а где-то в глубине души затаился росточек страха за то, что и он сплохует, подведет Галахада, который сейчас как-то неодобрительно взглянул, и это действительно заставило парня заткнуться. Ну, типа, манеры - лицо мужчины и все такое. А своим ржачем Анвин ну никак не повышает свой статус в глазах других, которые, впрочем, слишком тактичны, чтобы прокомментировать это вслух. И пора бы всем уже признаться, что Хескет достал не только его самого.

* * *

Юноша уже почти свыкся с тем, что в костюме кандидата и с прилизанными волосами он похож на какого-то заключенного-ботаника, что ботинки «говнодавы», пускай и по-кингсменовски вычурные, очень сложно испачкать (Анвин старался), что старикашка в магазине, видать, всегда улыбается, и что Ричард – не самый позитивный собеседник. Зато, мерлиновская сошка был надежным напарником, в чем Эггзи уже успел убедиться, хотя и «выбирал» тогда наугад. Всего-то надо было прочитать описание и выразить свое «Я хочу работать с этим чуваком», что Анвин и сделал. Правда, он надеялся на какого-нибудь развеселого задрота, которому, быть может, удастся таки заставить парня начать просмотр Star Trek, а не на любителя тыкать ему в нос своим «Я тут поболее тебя нахожусь, так что имей совесть и слушайся, если хочешь стать Ланселотом. Или помоги мне, потому что я хочу остаться здесь насовсем». Что там? А, да, кажется, Милтон позавчера обмолвился, что он здесь тоже, вроде как, не полноправный агент, хотя и носится с поручениями Мерлина. И кружки ему бьет, потому что именно с этой новостью ДжейБи встречает его сегодня, и, по правде говоря, это не может не вызвать гадкой ухмылочки, потому что справедливость, по мнению парня, наконец восторжествовала. За случай с парашютом как минимум. К слову, напарник тоже был при всем параде, что немного удивило почти-что-Ланселота.
Выслушав краткий, но довольно эмоциональный рассказ - этому парню бы в театр или кино податься, а не в подмастерье к гению IT в сверхсекретной шпионской организации, - Гэри сопит и бросает взгляд на неприметную дверь, ведущую в кабинет того-кто-снисходил-до-них-всего-один-раз.
- А мы что, к старику вместе идем?
Его уведомили, что свое последнее испытание Эггзи проведет ни с кем-то, а с самим Артуром – довольно неплохим стариком, как ему показалось. Но никто не говорил, что ко всему этому еще и Ричарда приплели. Зачем и почему – вот главные вопросы, хотя рекрут не особо удивиться, если все это время этот парень просто наблюдал за ним, чтобы сегодня, так сказать, «сдать отчет». Ну, Гэри ведь старался изо всех сил, так что ничего такого прозвучать не должно, на что он очень надеется.  Впрочем, была не была, верно?
- Войдите, - слышится после негромкого стука Эггзи и парень, через плечо оглянувшись на подошедшего ближе Милтона, тянет ручку двери на себя.